Мое первое политическое воспомнание относится к возрасту примерно трех-четырех лет, когда я сначала захотел, чтобы над моей кроваткой повесили сдвоенный газетный портет Ленина и Сталина, а потом они мне надоели, и я их сдернул со стены и бросил на пол. Самое сильное воспоминание — это выражения лица моей матери. Когда я просил, чтобы портреты повесили, на ее лице молчаливо застыло сильное удивление, которое сменилось паникой, когда я так грубо обошелся с газетной вырезкой. Я был наказан, думаю, это была первая политическая репрессия в моей жизни. Скорее всего, это происходило в дни ХХ съезда.
( Read more... )